прямо человек без кошачьих ушей и хвоста?
— Нет, у тебя есть и уши, и хвост, но в нашем мире мы это называем причудой. По сути, твоя особенность, и не более, — пожал плечами Кацуки. — Ну, это нормально у нас там.
— Ого, вот это совпадение! Наш мир называется Причудой, а силу называют магией! — встрял Эйджиро. — Эй, Мико-чан, поможешь этих кроликов разделать? А то…
— Да-да, а то ты нежный мальчик и боишься их красной крови, — подколола его Мико, прежде чем подойти и забрать у Эйджиро убитые тушки.
Кацуки глянул на сидящего рядом Изуку. Тот упорно смотрел на пламя костра. Цыкнув, Кацуки перевёл взгляд на Всемогущего и растерялся, увидев, что тот пристально за ним наблюдает.
— Что-то хочешь спросить, — сделал вывод Всемогущий. — Задавай, раз ты был послан к нам, то, значит, надо действовать, юный Бакуго.
Кацуки кивнул, однако, вместо нужного разговора о своей вине он задал совершенно другой вопрос:
— А как я… В смысле, тот Бакуго погиб?
— Тебя… То есть его растворил кислотный студень, — тихо ответил Всемогущий. Изуку продолжал отрешённо смотреть на танцующие языки костра, блокируя присутствие Кацуки. — Когда я подоспел, спасать уже было некого. Юный Мидория пытался, но в итоге сам получил сильные ожоги. Покажи ему, — обратился он к Изуку.
— А? Ну да, — Изуку послушно снял кожаный нарукавник и задрал рукав рубашки, демонстрируя шрамы, похожие на те, что получил и оригинальный задрот, но другим способом и в другое время. Он встретился взглядом с Кацуки, и его глаза наполнились непрошеными слезами. — П-прости, что я оказался бесполезен, — прошептал он, сглотнув болезненный комок. — Если бы только у меня была Сила…
Кацуки цыкнул, отводя взгляд.
— Да забей.Тебя бы я в последнюю очередь винил, задрот, — буркнул он. — Я был в похожей ситуации, но там не кислотный студень, а просто жидкий мудак. Ты тоже на него, как баран, кинулся, и если бы не подоспевший вовремя Всемогущий… — Кацуки вдруг замолчал, подумав, что утешитель из него так себе, да к тому же ещё и этого Всемогущего выставляет в не лучшем свете. — В общем, харэ ныть! Раз попытался, то уже квиты! Усёк?!
При этих словах Изуку разрыдался в голос:
— Ты совсем, как Качча-а-ан!
Момо протянула Изуку платок, в который он трубно высморкался, и продолжил рыдать. Кацуки нахмурился и отвёл взгляд. Ему не нравилось, что Изуку слаб и не может сдерживать свои эмоции. С другой же стороны, как он может говорить о слабости, когда только вчера махался с Изуку и в какой-то момент не выдержал и сам расплакался? Конечно, он мог бы оправдывать своё состояние тяжёлым недосыпом и накопившимся стрессом, но это было бы просто убегание от правды.
Понимание, что он обычный смертный, которому не чужды ни смерть, ни эмоции, заставила почувствовать себя неуютно. Так не должно быть! Он же Кацуки Бакуго, будущий герой номер один, несгибаемый и непоколебимый талантище. Но всхлипы Изуку продолжали напоминать, что Кацуки лишь обычный человек.
Очень хотелось стряхнуть с себя это неприятное чувство беспомощности и растерянности, и Кацуки начал отчаянно искать, на что переключиться.
Его внимание привлекла Мико, потрошащая кроликов. Она уже успела содрать с обоих зверьков шкурку и отрезать им головы. Кацуки застал момент, когда она сделала надрез на животе и вытряхнула в костёр внутренности. Выглядело это одновременно и омерзительно, и завораживающе. Мико заметила, что он смотрит, и гордо сказала:
— Сегодня на ужин у нас каша с кроликом, которых поймала мяу вот этими самыми руками, — она продемонстрировала свою обмазанную кроличьей кровью руку, изменённую в огромную кошачью лапу с выпущенными наружу острыми, как лезвие бритвы, когтями. Подрезав кролика где-то в районе гузки, она выдернула наружу целый скелет, который тут же отправила в костёр.
Кацуки никогда в жизни ничего подобного не видел и с открытым ртом смотрел на одноклассницу, гадая, знает ли она подобный трюк в реальности. Тем временем Мико подбросила тушку в воздух и быстрыми ударами своих когтей превратила в нарезанные кусочки мяса, которые тут же были отправлены в кипящую в котелке воду. То же самое она проделала и со вторым кроликом.
— Спасибо, Мико-чан, дальше я сам, — поблагодарил её Всемогущий, поднимаясь с земли и подходя к костру. Он высыпал в воду мешочек крупы и быстро перемешал.
— Ну, теперь можно и осмотреть ваши ранения, — бодро заключила Мико, поднимаясь с бревна, на котором сидела. — Только руки вымою. Один момент!
Она исчезла в кустах, и Кацуки услышал всплеск воды, где, очевидно, Мико отмывалась от крови.
Раздался очередной всхлип от Изуку и трубное сморкание в платок.
— Простите за концерт, — извинился он, привлекая внимание всей компании и Кацуки. — Просто ты… Словно оживший Каччан, и мне столько хочется тебе сказать, но я понимаю, что ты — не он… И в общем, увидеть кого-то, похожего на близкого человека, который умер на твоих глазах, такое себе ощущение.
— Представляю, бро, — сказал Эйджиро мрачно. — Думаю, мы все можем понять твою боль… Я тоже потерял близких из-за этого Все За Одного урода… Попадись он мне!..
— Наш прайд не выдержал его напора, — подтвердила подошедшая Мико. — А ведь мы раса неко, нас не так легко одолеть. Хм, ну, очевидно, кроме этого жуткого мага… И всё-таки надеюсь, всё будет хорошо, все соплеменники смогли убежать и мы вскоре встретимся и отомстим злодею, — нарочито бодро добавила она.
— Не хочу показаться пессимисткой, но даже если мы встретимся с ним сейчас, он слишком силён, и мы понятия не имеем, как его остановить, — заметила Момо, неловко пожимая своими худенькими плечиками. — Мидория пока не научился владеть своей Силой, а Всемогущий и без того так сильно пострадал в последней схватке, что был даже вынужден передать её наследнику, который не готов.
Изуку виновато вздохнул, опуская голову. А Кацуки мрачно хмыкнул, замечая сходство со своей реальностью.
— Если потребуется, я приму бой, — устало сказал Всемогущий и попробовал варево в котелке.
— Нет, не примешь! — вскрикнул Кацуки прежде, чем успел остановить себя. Он не хотел переживать повторное поражение Всемогущего. На него устремились взгляды присутствующих. — То есть, алё, чел, ты видел себя? Он кошачье племя одной левой! А ты один — кожа да кости,
